У людей имеется лишь один общий враг — смерть. Основная задача человечества — засучить рукава и объединиться в борьбе против этого неприятеля.
Я уверен: физическое бессмертие достижимо; более того, оно есть неизбежным следствием научного прогресса.
Еще семь–восемь лет назад беседы о бессмертии считались чем-то из области научной фантастики. Но научное знание не следует на месте. Сейчас нанотехнологии, неестественное выращивание органов, моделирование деятельности головного мозга кажутся тривиальными, а не фантастическими разработками. Частично это заслуга перемещения трансгуманизма, которому удалось создать около бессмертия плотную информационную среду и «заселить» ее трендсеттерами наподобие основателя Гугл Ларри Пейджа.
Беседы о бессмертии сейчас ведутся в строго научном контексте: ученые рассуждают не о философских концепциях «вечности», а о конкретных, практических вещах, каковые разрешат радикальным образом продолжить жизнь на максимальный срок. И начались эти беседы не день назад: еще сто лет назад философ-футуролог и религиозный мыслитель Николай Фёдоров (1829–1903) выдвинул идею о том, что вопросы успехи бессмертия — наиболее значимые для общества, поскольку то, что люди стареют и умирают, — несправедливо и не хорошо.
Современная наука предлагает разглядывать старость не как естественный процесс развития человека, а как заболевание. Так как это вправду заболевание — хотя бы вследствие того что от нее умирают.
Старость начинается как патология. Она имеет молекулярные механизмы, неспециализированные со многими возрастзависимыми болезнями.
Она провоцирует происхождение вторых заболеваний — начиная от рака и заканчивая заболеванием Альцгеймера. В это же время ни медицина, ни общество не признают старость заболеванием и не стремятся отыскать лечение. Обстоятельств тому пара: давление публичной нормы, политическая незаинтересованность в повышении длительности судьбы, консерватизм врачебного сообщества.
История знает много примеров, в то время, когда люди умирали от тотальной невежественных представлений и глупости общества о норме. Во времена рабства в Соединенных Штатах много раз планировали консилиумы докторов, каковые диагностировали особенный болезнь среди темнокожего населения — рвение удирать от хозяев.
Они верили в том, что нежелание быть рабом — это некое заболевание, противоестественное природе темнокожих. Либо, к примеру, гомосексуализм: впредь до 1950?х годов его вычисляли заболеванием и «лечили» током. Имеется и обратные примеры: ожирение продолжительное время настойчиво не признавали заболеванием.
Кроме того сейчас среди опытного сообщества медиков идеи радикального продления судьбы распространяются непросто. Медицина — «медленная» и очень консервативная область знаний.
Доктора делают имеющийся у них протокол и, в большинстве случаев, не отступают от него. В этом смысле показательна история австрийского доктора-акушера Игнаца Земмельвайса (1818–1865), которого на данный момент вычисляют одним из основоположников асептики.
В середине XIX века он изучал обстоятельства появления послеродовой горячки у рожениц. В поликлиниках в те годы смертность при родах была значительно выше, чем дома: она достигала чуть ли не 50%. Земмельвайс высказал предположение, что в заражении виноваты доктора: они довольно часто брались за родовые операции сразу после того, как препарировали трупы в анатомическом театре.
Все, что внес предложение Земмельвайс, — мыть руки перед манипуляциями с роженицами и новорожденными. Но ему никто не поверил, его затравили, лишили врачебной практики и упекли в психиатрическую лечебницу, где он и окончил собственные дни.
На то, дабы доказать истинность его теории, ушло сорок лет; за это время погибли миллионы дам. Но мыть руки перед операцией в конечном итоге стали все.
Тайная теория за 90 мин. — часть 1 — The Secret Doctrine — Part 1
