«История — ироничная вещь», — признает глава Kraft Foods Russia австралиец Дэвид Стир, в то время, когда его задают вопросы, не чудно ли, что сейчас брэндом «Коммунист» распоряжаются капиталисты, каковые к тому же не чураются нет-нет да и добавить к рекламе собственной продукции щепотку «революционной риторики».
В 1903 году [advert=92]предприниматель[/advert] и обладатель первого американского патента на изготовление плавленых сыров Джеймс Л. Крафт создал в Чикаго компанию по оптовой торговле, которая сейчас превратилась во второго в мире производителя упакованных пищевых продуктов — Kraft Foods. В том же году на съезде Русском социал-демократической рабочей партии в Брюсселе русский революционер Владимир И. Ленин расколол партию на две группы и, опираясь на большая часть делегатов, коих тут же назвал «коммунистами», пришел ко власти в управлении РСДРП, что также имело узнаваемые далекоидущие последствия
Дело Джеймса Л. Крафта живет и побеждает (мировые продажи — 42,2 миллиардов долларов в 2008 году, персонал — 104 тысячи человек). Бывший коммунистический кондитерский брэнд «Коммунист» вместе с одноименным заводом в Москве достался компании Kraft Foods в 2007-м — в рамках приобретения глобального бизнеса по производству печенья группы компаний Danone за 7,8 миллиардов долларов.
Дэвиду Стиру выпало интегрировать в бизнес-структуру Kraft Foods столичную фабрику «Коммунист», и он в полном восхищении от этого брэнда. Так, что вычисляет его «чертовски привлекательным» а также готов послужить умножению в Российской Федерации числа «Коммунистов».
В то время, когда в октябре 2009 года Kraft Foods запустила новую фабрику в городе Собинка Владимирской области (инвестиции составили около 50 миллионов долларов), сомнений по поводу заглавия фабрики не было: конечно же, «Коммунист»! Но, согласно точки зрения Дэвида, данный брэнд удалось «отключить» от идеологии.
Остались лишь запах ванили и какао да легкий привкус ретро.
Kraft Foods отработал в Российской Федерации три пятилетки и выбился в число продаж и передовиков производства по кофе, шоколаду и печенью. О том, каково живется в Российской Федерации гиганту мирового пищепрома, «Бизнес-издание» и побеседовал с Дэвидом Стиром.
— Не смотрится ли «Коммунист» чужеродно в портфеле ваших брэндов?
— Данный брэнд больше не ассоциируется у потребителей с политикой. Многие люди с Запада (тут я могу делать выводы и по себе) принимают слово «коммунист» как что-то из фильмов о Джеймсе Бонде, что-то частично кроме того романтическое. А в представлении русских потребителей, пара поколений которых выросли на вкусе «Коммуниста», данный брэнд связан с домашними сокровищами и, очевидно, качеством мучных кондитерских изделий — печенья и тортов.
В этом смысле он для отечественной компании — очень полезное приобретение с красивыми возможностями, и мы планируем и дальше развивать его в этом направлении. Но, мы понимаем, что данный феномен вовсе не носит универсального характера.
В некоторых бывших советских республиках слово «коммунист» имеет скорее негативную коннотацию, как мы можем делать выводы по потребительским откликам. Так что «Коммунист» останется сильным, но, вероятнее, в основном русским брэндом.
Пятилетка — Лучшее
