Источник: Банки. Ру
Опоздала отгреметь очень вызывающая большие сомнения обстановка около захвата Банка Москвы государственным банком, в то время, когда остался без лицензии еще один большой банк с казахстанскими корнями АМТ. Его обладатель прячется в Лондоне, а выплаты частным вкладчикам (по оценкам регулятора) должны составить около 13 млрд рублей.
Эти случаи подтвердили прописную для современной России истину: стоит лишиться политического влияния либо впасть в опалу, о банковском бизнесе возможно забыть. Сходу всплывают бессчётные нарушения в деятельности, каковые ранее якобы никто не подмечал, растрата средств и громадные убытки.
Печальная традиция говорит о малоэффективной совокупности банковского надзора, что к тому же во многом зависит от политических настроений наверху.
Бессчётные беседы на конференциях и банковских форумах о увеличении качества надзора, о развитии содержательных эффективности и элементов надзорной деятельности, к сожалению, пока упираются в неспособность надзорного блока Банка России противодействовать политическому влиянию либо вероятному политическому заказу. Не секрет, что у всех больших банков в Российской Федерации имеется влиятельные защитники во власти — как аккуратной, так и законодательной.
В случае если у обладателей банков случаются неприятности, и они лишаются властного статуса, то стоит ожидать значительных неприятностей и у подконтрольных им банков. Неслучайным в данной связи выглядит вступление в еще молодой «Народный фронт» председателя Национального резервного банка Александра Лебедева, у которого обозначился последовательность неприятностей с силовыми структурами.
Со своей стороны, у надзорных органов остается ограниченное поле для действий. Они смогут легко отозвать лицензию у маленьких банков, но совладать с большими при наличии у техадминистративного ресурса не в состоянии. Это указывает, что неприятности некачественного кредитного портфеля либо избыточных рыночных рисков смогут появиться у любого большого банка в самый неожиданный момент.
Неприятность политизированности банковского надзора при ближайшем рассмотрении имеет две составляющие.
Первая — органы надзора закрывают глаза на важные нарушения в его текущей деятельности, несущие угрозу вкладчикам и кредиторам в банках, имеющих политическую защиту. Результат — огромные издержки в тот момент, в то время, когда скрывать нарушения уже не представляется вероятным.
Вторая составляющая — органы надзора находят, среди них и задним числом, несуществующие либо несущественные нарушения в тех банках, на каковые поступил заказ сверху. При жажде возможно все кредиты записать в проблемные либо вызывающие большие сомнения либо отыскать нарушения каких-либо нормативов, к примеру Н6.
Эксперты-кредитчики знают, как двояко смогут трактовать надзорные органы те либо иные пункты положения ЦБ № 254-П, в соответствии с которым банки формируют резервы на вероятные утраты по ссудам. Как результат — утрата собственности прошлыми обладателями, утрата средств клиентов растрата и банка национальных денег (в случае если условно нехорошему банку была оказана помощь).
Как показывает современная русский практика, органы банковского надзора пока не являются истиной и справедливым арбитром в последней инстанции. На их надзорные оценки и мнение без шуток воздействует политический ландшафт.
Исходя из этого неприятность политизированности банковского надзора в Российской Федерации есть кроме того более ответственной, чем переход на новые западные стандарты регулирования, о чем заявлено в новой стратегии развития финсектора. Подобные вызывающие большие сомнения обстановки около достаточно известных банков существенно подрывают репутацию надзорного блока Банка России как свободного и объективного наблюдателя, и тем самым ухудшают инвестиционный климат в стране и долговременную стабильность финансовой системы.
В случае если банковский надзор станет более объективным и менее политизированным, доверие общества к банковскому регулятору и банковской системе вырастет.
Глеб Павловский. О политической культуре в Российской Федерации
