В Российской Федерации очередной бум коворкингов и антикафе — форматов, каковые пробуют соперничать с офисом и домом за право стать главным пространством для учебы, деловых встреч и работы. Успешной монетизацией могут похвалиться только единицы заведений.
И однако в отыскивании рецептов увеличения рентабельности обладатели «третьих мест» уже вовсю масштабируют собственные проекты на региональные и интернациональные рынки.
Первое место — это дом: тут вы живете, спите и храните собственные вещи. Второе место — работа: тут вы проводите максимум собственного времени. Третье место, в случае если направляться теории американского социолога Рэя Ольденбурга, предложенной во второй половине 80-ых годов XX века, — это любое пространство вне первых двух, где люди планируют, общаются и обмениваются мнениями. «Идея стара как мир, «третьи места» неформально существовали неизменно, — вычисляет Иван Митин, основатель сети свободных пространств «Циферблат». — В Багдаде роль такового играются парикмахерские, куда мужчины приходят поболтать и обсудить новости.
В Москве им возможно магазин музыкальных инструментов либо книжный, муниципальный парк, библиотека, кроме того прачечная».
Социальная функция третьих мест — хорошая база для бизнеса: люди охотнее идут в том направлении, где смогут не только общаться, но и взять некоторый денежный итог этого общения. Исходя из этого успешнее всего концепция прижилась в формате коворкингов — пространств для работы, других дому и офису, предназначенных для начинающих предпринимателей, фрилансеров, удаленных разного рода и работников «свободных художников». «В коворкингах ты лишен зашоренности и шаблонности стандартного офисного пространства, — растолковывает Павел Берман, управляющий петербургского коворкинг-центра «Территория действия». — Тут, в большинстве случаев, минимум внутренних стен и перегородок, максимум комфортных подробностей.
Иначе, тут нет тапочек, холодильника и халата, каковые расслабляют работников дома». Обладатели коворкингов утверждают, что работа в третьем месте действеннее, чем дома либо в офисе: тут возможно стремительнее обзавестись нужными знакомствами, «прокачать» необходимые навыки и почерпнуть новые идеи.
Коворкинги и антикафе в Российской Федерации переживают уже вторую волну популярности: первым проектом для того чтобы типа стала екатеринбургская «Башня», открывшаяся в 2008 году. За ней дюжина похожих заведений показался в Петербурге и Москве.
Но, концепция была через чур новой и непривычной для «креативного класса», а из-за кризиса упала деловая активность, вместе с посещаемость — и нею. В следующие год–два практически все российские коворкинги, включая «Башню», закрылись.
Основатель последней Алексей Глазков тогда написал в собственном блоге, что не верит в возможность перевоплотить коворкинги в коммерчески привлекательный бизнес. Спорить с ним никто не решался впредь до 2012 года, в то время, когда формат мало-помалу стал появляться снова.
Сейчас, по различным оценкам, в Российской Федерации от 30 до 80 коворкингов, из них приблизительно только каждый пятый — в регионах. По мировым меркам это не большое количество: как подсчитал берлинский коворкинг-агрегатор Deskwanted, в 2013 году во всем мире насчитывалось более трех тысяч таких мест, причем около 90% из них приходится на Европу и Северную Америку.
МЧМ-2019 Россия-Швейцария Матч за 3 место (06.01.2019)
