В 2010 году в русском экономике происходило множество событий. Но в случае если отвлечься от деталей и всех тонкостей, возможно найти основной результат: экономика если сравнивать с прошлым годом все-таки росла.
Само собой разумеется, собственную роль сыграл «эффект базы», потому, что в 2009 году провал в экономике был все-таки очень значительным (уровень падения ВВП, напомню, составил 7,9%). Но в ушедшем году рост — был. Возможно с интересом спорить о том, какой как раз — 3,8% либо 3,9% (как мы знаем, экономисты обожают показывать в собственных прогнозах десятичные дроби чтобы продемонстрировать, что у них имеется чувство юмора).
Но это, согласитесь, уже подробности.
Оценивая итоги 2010 года, нужно отметить активизацию в сегменте больших проектов. К примеру, строительство газопровода «Северный поток», продолжение подготовки к Олимпиаде и получение права совершить мировой чемпионат по футболу 2018 года.
Эти факты лишний раз подтверждают тот факт, что Российская Федерация обучилась осуществлять долгие многоходовые комбинации, прикладывая для этого соответствующие упрочнения.
Экономический рост в наступившем году, вероятнее, будет похож на показатели 2010-го. А вот инфляция окажется выше. А также из-за необходимости для правительства делать взятые на себя непомерные социальные обязательства.
В целом же прошедший и наступивший год будут схожи медленным продвижением по пути спасения от значительных неприятностей русском экономики. И отсутствием кардинальных ответов. В частности, в 2010 году не было предпринято решительных шагов по переходу к ослаблению и модернизационному развитию сырьевой зависимости — той основной особенности русском экономики, которая представляется полным злом.
Но необходимо задуматься: а так ли уж не хорошо ориентироваться на ресурсные доходы?
Разговор о сырьевой зависимости нужно вести, учитывая два нюанса. Во-первых, от нее нельзя избавиться мгновенно, за один год.
Во-вторых, прекрасно это либо не хорошо, настоящая динамика зависит от характеристик и множества обстоятельств конкретной экономики. А также — геополитических.
Мысль о том, что избыток природных ресурсов замедляет хозяйственное развитие любой страны, появилась в экономической науке еще в 90-х. Было признано, что доступность источника дохода не поощряет поиска альтернатив. Но бессчётные критики данной позиции отмечают: все не так уж легко. Да, с 1970 по 1995 год страны, цена экспорта природных ресурсов из которых превышала 10% ВВП, росли в 3,6 раза медленнее, чем те, где данный показатель был ниже 2%.
Но это вовсе не означает, что такие доходы не смогут употребляться для модернизации, а экспортеры не имеют возможности становиться индустриальными державами.
Примеры имеются. В частности, Малайзия в 50-е годы была наибольшим в мире экспортером каучука, пальмового масла и олова, а к началу 2000-х годов стала замечательной индустриальной державой. Бразилия в 60-е — большой экспортер аграрной продукции и сырья.
Но в 1965–1973 годы страна наращивала производство на 14% каждый год. Наконец, в традиционно сырьевом Дубае добыча нефти и газа снабжает сейчас только 6% ВВП. По всей видимости, последовательность изюминок отличает модернизирующиеся «ресурсные» государства от тех, чье развитие зашло в тупик.
Африка — исторически кладовая Запада, источник благосостояния
