Не обращая внимания на повальное сокращение издержек, банки так же, как и прежде не жалеют денег на услуги компаний из «громадной четверки». Но мотивация банкиров коренным образом изменилась: в случае если раньше прибегать к услугам зарубежных консалтинговых компаний было модно, то сейчас — нужно.
О том, как работается в кризисной России одной из наибольших в мире аудиторских и консалтинговых групп КПМГ, в интервью «БО» поведал партнер, начальник группы консультационных одолжений для денежных университетов КПМГ в Российской Федерации и СНГ Александр Тютюнник.
— Александр, сообщите, чего в КПМГ больше — аудита либо консалтинга?
— В КПМГ 60% бизнеса приходится на аудит, 40% — на консалтинг.
— Что происходит с консалтингом для банков? Как кризис оказал влияние на это направление?
— Без шуток поменялась структура спроса. Банки приостановили большие проекты, каковые я условно именую «проектами по совершенствованию», другими словами связанные с жаждой что-то улучшить и требующие громадных материальных и трудовых затрат: модернизация совокупности управления, оргструктуры, IT.
На сегодня остались по большей части проекты, которые связаны с необходимостью выживать в новых условиях. И активизируется спрос на помощь банкам в сокращении издержек, оценке эффективности филиальных сетей, увеличении эффективности совокупности продаж, управления рисками, и консультирование по управлению проблемными кредитами.
— Все, возможно, ринулись совершенствовать риск-менеджмент, которого во многих банках раньше по большому счету не было?
— Риск-менеджмент по большому счету делается одним из самых востребованных направлений — ментальность банкиров неспешно изменяется. Раньше управление рисками, внутренний контроль, внутренний аудит банки условно относили к упомянутым уже «проектам по совершенствованию».
Рассуждали приблизительно так: «Хорошо, дабы риск-менеджмент был, но в случае если его нет, это никому не повредит». Но такая установка во всем мире изменяется, и неспешно это происходит у нас. Собственники русских банков начинают осознавать, что Европа не просто так прошла сложный путь, внедрив сперва первый Базель, а после этого второй.
Исходя из этого они все чаще обращаются за консультацией по этим вопросам, прежде всего — в области управления кредитными рисками — мониторинге и оценке заемщика — другими словами как трудиться, дабы данный заемщик не стал проблемным.
— А раньше за подобными рекомендациями банки по большому счету не обращались?
— Обращались, но редко, и я не желал бы никого в этом обвинять. Это была полностью естественная обстановка: активы сектора росли по 50–60% в год, рентабельность банковского бизнеса зашкаливала в последние «тучные» годы за 19, 22, а иногда и 30%.
При таковой прибыльности никто не вспоминал о утратах — просрочка не превышала 1–2%. Все это приводило к тому, что риск-менеджмент был не весьма актуален. Банки деятельно завлекали клиентов, и по окончании того как клиента нашли, «поймали», наподобие как некомфортно задавать вопросы и обращать внимание на его не хватает высокую рентабельность, сильную закредитованность и нечеткую структуру собственности.
Не смотря на то, что эти вопросы я бы кроме того не стал называть глубоким риск-менеджментом — они обрисованы во всех книжках по банковскому делу, как минимум, за последние лет сорок.
В случае если банкир прибегает к нашим услугам, неприятность вправду важная и начальники банка не знают ее решения.
— И что, кроме того их не задавали?
Мотивы в выборе профессии? Проктолог, Психолог, Милицейский итд